Спектакли показывались на ярмарках и в садах развлечений, а также в тавернах. Значение имело не только то, что произносилось и показывалось со сцены, но и весь опыт посещения театра в целом. Люди приходили посмотреть не только на актеров, но и на зрителей, и показать себя. Некоторые театры, например Королевский театр «Хеймаркет», в котором шли итальянские опера и балет, выставляли на продажу абонементы в ложи, которые были невероятно дороги. Для модной элиты, вроде Браммелла и его друзей, театр являлся еще одной возможностью для игры на публику. В то время как средние классы и приезжие приходили посмотреть на спектакль, бомонд приезжал посредине представления, хорошо ему знакомого. Часто щеголи-аристократы входили в ложи с шумом, чтобы привлечь к себе внимание и утвердить свое выдающееся положение. Однако театральная публика — настоящий срез общества — не была терпеливой и покладистой: не очень-то уважая тех, кто занимал высокий статус, она встречала появляющихся в ложах одобрительно или негативно, в зависимости от настроения.
В начале XVIII века театры находились под контролем государства. В Париже Людовик XIV создал государственные театры и дал им монополию на определенные типы развлечений. В Лондоне существовало лишь два драматических театра — Ковент-Гарден и Друри-Лейн — и репертуар их был очень ограничен. Столетие спустя эти два театра главенствовали среди прочих, но затем сгорели в пожарах; в новое здания Ковент-Гардена вмещалось 2500 зрителей, и в Друри-лейн — 3600 человек. Когда Саути посетил Друри-лейн, он написал: «Я много слышал об этом театре и был готов к чуду; но все же его размер, высота, красота, великолепие меня поразили».
Посещение театров горожане считали своим правом, и любое повышение цен на билеты вызывало протесты. Париж значительно отставал от Лондона в том, что касалось больших театров, хотя коммерческий театр развивался в нем с 1760-х годов и спектакли были доступны даже самым бедным жителям, которые ранее довольствовались представлениями на ярмарках. В последующие десятилетия театр стал форумом общественного мнения, где даже на явно безобидных постановках аплодировали, когда произносилась многозначительная или потенциально многозначная фраза.
В 1790-х годах королевские театры лишились своих привилегий, и были сняты ограничения на появление новых заведений. Профессиональные актеры выступали перед зрителями, которые часто играли в любительских спектаклях и болели «театроманией». Во время империи в городе не было больших театров, зато существовало множество маленьких сцен. Действительно, они так умножились, что Наполеон, опасавшийся критики, особым указом закрыл три четверти из них, оставив лишь четыре государственных театра и четыре частных. «Не постыдно ли, что в Париже нет ни одного французского театра или оперы, достойных этого города?» — восклицал он. Возникли дебаты, которые в итоге привели к возведению Гранд-опера («Оперы Гарнье») во время Второй империи.
