Это отражено в картинах Эдуара Мане «Завтрак на траве» и «Олимпия», написанных в 1863 году и вызвавших негодование критиков. Вместо идеализируемых богинь и нимф, изображавшихся на академических полотнах, он создал поразительные изображения обычных проституток: на первой картине — в парке, а на второй — в будуаре. Эпатажные и сложные, эти картины стали важными заявлениями современного искусства. С одной стороны, они противопоставлялись гламуру, выбивая зрителей из колеи, а не доставляя им наслаждение. Они не приукрашали реальность и не соблазняли специальными уловками. Но с другой стороны, Мане поместил обнаженное женское тело (иное, чем академическое ню) в центр современной культуры, и ему будут широко подражать не только в искусстве, но и в развлечениях. Демонстрация плоти стала привычной чертой городского пространства. Однако обнаженность была гламурной лишь как соблазн и приманка, предложение секса в гламуре никогда не было прямолинейным. Гламур часто был скандальным и порочным, но, порожденный иерархиями и запретами буржуазного общества, редко — оскорбительным.
В 1870 году в результате франко-прусской войны Вторая империя пала, с ней закончился и ее исступленный гедонизм. И все же куртизанки не исчезли, как в Англии с наступлением Викторианской эпохи. Скорее, они перекочевали в распространяющуюся индустрию развлечений, которая делала ставки на женские номера в представлениях. Чувственный идеал Парижа и парижанки — отличительная черта французской национальной идентичности — возник именно после войны; чувственность считалась особенностью утонченной культуры, чуждой прусской ментальности. То, что называлось galanterie — бульварная газета Gil Bias определяла это свойство как беззаботное, поверхностное отношение к любви и сексу, отрицающее рутину и однообразие, — было характерной чертой высшего света до Революции. Теперь фривольность стала утешением и даже гордостью французов: и нуворишей, и среднего класса и даже низов. Они не только узаконивали адюльтер, но и создавали особое настроение, тягу к развлечениям.
Управляющие театрами и импресарио осознавали, что народный интерес к людям полусвета Второй империи можно использовать как развлечения для массовой аудитории. В последние два десятилетия XIX века возникли целые созвездия знаменитостей; эта система поддерживалась не столько подневольным полусветом, сколько бульварным театром, прессой и фотостудиями. Каролина Отеро, Лиана де Пужи, Эмильена д’Алансон и Клео де Мерод — все эти женщины прославились в 1890-1900-х годах, их имена гремели по всему миру вплоть до 1914 года. Отеро, де Мерод и де Пужи изначально были танцовщицами, а д’Алансон — артисткой варьете. Мнения об их талантах расходятся. И действительно, никто из них не вошел в историю как великая артистка; их известность основывалась на их физической привлекательности и репутации.
