Лиана де Пужи была главной соперницей Отеро. Француженка, она возбуждала особый интерес у своих соотечественников и даже стала своего рода национальным символом. В 1950-х годах из всех «гейш Франции» Жан Кокто особо выделил лишь де Пужи, о которой написал в своей книге «Письма американцам — королевы Франции». В противоположность горячей Отеро, де Пужи была утонченной и воздушной. О ней говорили в основном в связи с ее любовными приключениями и с женщинами и с мужчинами и в связи с тем, как она использовала эти связи в ряде «романов с ключом». Де Пужи брала уроки актерского мастерства у Сары Бернар, которая играла роковых женщин: Клеопатру, Тоску, Федру и Федору — все эти персонажи в ее исполнении стали созданиями, напоминающими парижский полусвет. Но более всего де Пужи была похожа на великую актрису в том, как она рекламировала себя. Де Пужи мастерски привлекала внимание прессы к своим триумфам и поражениям. Она обеспечила успех свого дебюта в «Фоли-Бержер», написав принцу Уэльскому приглашение посетить спектакль — он ответил ей согласием. В другом случае она шокировала читателей газет, заявив, что ее знаменитую коллекцию драгоценностей украли; она первой использовала этот трюк, благодаря которому появилась в новостях; подобные фокусы останутся в арсенале пресс-агентов и 50 лет спустя. В ее честь были названы духи «Лиана», она появлялась в модной рекламе. Слава де Пужи достигла пика, когда ее бросила любовница, богатая американская наследница Натали Барни, и в ответ танцовщица опубликовала роман «Сапфическая идиллия», содержащий плохо замаскированную историю отношений. В последующий год появилось фиктивное объявление о свадьбе де Пужи с писателем, известным своей гомосексуальностью, Жаном Лорреном. Для того чтобы постоянно оказываться в центре внимания прессы, задействовались даже тщательно разыгранные попытки самоубийства. Когда ее карьера клонилась к закату, она вышла замуж за румынского принца Георга Пику. Спустя 15 лет он бросил ее ради молодой женщины, и де Пужи ушла в монастырь. Она вдохновляла Пруста, и некоторые видели в ней прототип Одетты де Креси, куртизанки, в которую влюбляется Сван и на которой он женится.
Эти женщины были посредственными артистками. Возможно, де Пужи была менее всего наделена талантом, хотя Эмильена д’Алансон тоже чем- то напоминала красивую, но бездарную Зулейку Добсон, персонажа одноименного романа Макса Бирбома. Добсон показывала волшебные фокусы, а д’Алансон — кроликов, выкрашенных в розовый цвет. Отеро ошеломляла публику своими возбуждающими танцами фанданго, хотя она никогда не училась танцевать профессионально и, как утверждали некоторые, не обладала никакой техникой. В своих мемуарах она беззаботно признается: «Я никогда не училась танцевать; я танцую так же естественно, как птицы поют». А вот Клео де Мерод начала свою карьеру в балете парижской Оперы, и затем уже ее переманил управляющий «Фоли-Бержер» — в сферу хоть и менее утонченную, но более прибыльную. Эти женщины прославились лишь благодаря своей публичности.
