Люди следили за подобными свадьбами увлеченно и восторженно — несмотря на призыв к строгой экономии, они отчаянно нуждались в гламуре и зрелищах. Также стало понятно, что семья по-прежнему много значит для тех, чья семейная жизнь и нравственные устои подверглись испытаниям во время войны. Власти, в частности эгалитарное лейбористское правительство Великобритании, не имели никакого представления о том, что с этим делать. Кабинет Эттли больше беспокоили вопросы социальной справедливости и коллективный проект восстановления экономики, чем надежды отдельно взятого гражданина. Постепенно правительство осознало, что народ необходимо успокоить, убедить в том, что страну ждут улучшения — об этом свидетельствовал Фестиваль Британии 1951 года. Он проводился в Лондоне на южном берегу Темзы, возле вокзала Ватерлоо, и, в меньшем масштабе, в других местах по всей стране. Он нес сообщение о том, что государство готово строить планы на будущее и опекать своих граждан, о том, что всеобщая эра благоденствия непременно наступит. Консерваторы, которые вскоре сменили лейбористов в правительстве, не испытывали по поводу фестиваля особенного энтузиазма и решили сделать центром патриотических настроений, а также массовых зрелищ, монархов.
Королевская семья пользовалась после войны огромной популярностью. Особое внимание уделялось молодой принцессе Елизавете, ее свадьба с Филиппом Маунтбеттеном в 1947 году стала большим общественным событием и освещалась во всех газетах. Когда спустя четыре года здоровье ее отца, короля Георга VI, начало ухудшаться, она несколько раз появлялась на публике вместо него. А в феврале 1952 года, после смерти короля, журнал Time назвал 27-летнюю принцессу Елизавету человеком, на которого эпоха возлагала надежды. Она обладала, как говорилось в журнале, способностью проявлять в международных отношениях ту таинственную силу, которая помогала древним монархам «представлять, выражать и формировать чаяния коллективного бессознательного». На самом деле люди того времени наблюдали свержение не одной монархии, и, несомненно, более всего их привлекали молодость и красота Елизаветы.
