Наполеон III не проявлял никаких особых предпочтений в искусстве или архитектуре; он всего лишь поощрял художников и архитекторов, раздавая заказы и устраивая конкурсы. Стиль того времени описывается как буржуазный в связи с его откровенным и эклектичным материализмом. В нем преобладали заимствования и подражания, ведь нувориши старались укрепить свое положение, осваивая все предыдущие художественные достижения аристократического общества. К середине XIX века буржуа были уже не маргиналами, жаждавшими признания, а элитой в процессе объединения. Убежденный, что с помощью современных технологий произведения прошлого можно преобразовать и переделать так, чтобы снизить их стоимость, новый высший класс предпочитал новоделы. Его заботили внешность и удобство, а не подлинность. Это отношение характеризовало и саму имперскую семью.
Луи-Наполеон старался сравнивать свою жену со своей бабушкой Жозефиной, которую идеализировал. Евгения, со своей стороны, была удивительным образом очарована Марией-Антуанеттой и часто использовала мотивы XVIII века в обстановке своих покоев. Однако цвета, которые она выбирала, были дерзкими цветами Второй империи, а обивка стульев напоминала мебель буржуазного дома.
Винтерхальтер был крайне популярен, потому что изображал своих моделей такими, какими они себя воображали. Его дерзкие и обольстительные портреты очень похожи между собой, но при этом элегантны и идеализированы. Часто он помещал своих моделей в театральные композиции; текстура материи, мехов и украшений почти осязаема. Его прославленный портрет Евгении, окруженной придворными дамами, — роскошный праздник цвета и красоты, подчеркивающий важность женских образов для репрезентации режима. Художник не преуспел в маскировке низкого происхождения имперского двора, зато приземистая и коренастая Евгения выглядит на картине грациозно и изысканно.