Гламур был частью городской сцены, он соблазнял и пленял. Ослепительные события привлекали внимание людей и обеспечивали их зрелищами и развлечениями. Для Хэзлитта лондонец был человеком, «гоняющимся за изысканными людьми и изысканными вещами, с которых он стирает мусор позолоты, и доплачивающим за подержанное, безвкусное, зудящее, мучительное больное самомнение». Он «ошеломлен шумом, зрелищем и внешним видом» и вследствие этого «живет в мире небылиц — своей собственной сказочной стране».
Бодлер наблюдал за похожим явлением в Париже 1840-х годов. Его фланер, как и лондонец Хэзлитта, восхищался видами города, его сверкающим позерством, витринами магазинов, красивыми женщинами, изысканными экипажами и т.д. Но если Бодлер описывал, скорее, визуальные проявления современной жизни, то Хэзлитт рассказывал о том, как внешний столичный блеск искажает социальные отношения и создает общий городской опыт. Вроде бы мимолетные ощущения оказывались на удивление привязчивыми и незабываемыми.
Хэзлитт писал не о зажиточном гуляке, а скорее о рабочем: лакее, портном, зазывале или торговце готовым платьем. Именно такие люди с головой погружались в городскую среду, восхищенные этой «великолепной, блистательной сценой». Гламур был смесью желанных и шикарных стилей жизни, спектакля и сексуального призыва, который стал неотъемлемой чертой современного городского общества. Все классы поддавались его чарам, хотя соотносились с гламуром по-разному. Заимствование стиля элиты и ее высокого статуса, воспроизведение этих качеств коммерческим сектором внесли важнейший вклад в формирование всеобщего языка соблазна. Стиль был гламурным, лишь пока воспринимался таковым низшими городскими классами.
Хотя многие люди были вовлечены в потребление и моду, некоторые особенности культуры того времени мешали постоянному приобретению. Чтобы манипулировать желаниями и потребностями людей, вызывать у них интерес, усиливать честолюбивые устремления и создавать ритуалы, усиливающие наслаждение от покупок, требовались особые стратегии искушения. Торговцы использовали свое искусство демонстрировать товар, а также апеллировали к волшебству и религии. Большое внимание уделялось тому, где и как товары показывались и продавались; развивалась реклама, применялись новые технологии. Все эти усилия направлялись на то, чтобы создать особую ауру, окружавшую товары потребления — таинственную и привлекательную, раздувающую их значимость. Воздушные замки, в создании которых так преуспели романисты, укреплялись и достраивались пассажами и универмагами — новыми магазинами эры потребления.